Анализируя творчество одного из известных на Западе российских художников, И.Глазунов сказал, что в его работах раскрывается с одной стороны бесконечная разочарованность в жизни, а с другой – отчаянные поиски идеала. Думаю, что эта характеристика могла бы иметь отношение к искусству многих современных художников России.

Горечь и надежда, распад и поиски гармонии, напряжение борьбы и утешение, ирония и светлая радость – все это находит свое отражение в творчестве художников Тольятти.

Общая картина художественной жизни города сегодня чрезвычайно разнообразна по стилистической и жанровой направленности работ, характеру и индивидуальным особенностям авторов. Причем можно отметить не только разноплановость произведений различных авторов. Это было бы вполне естественно. Но и отдельные художники зачастую представляют ряд работ настолько несхожих, что они кажутся созданными руками разных мастеров. Наверное, это не случайно. Разочарованность в нравственных ориентирах общества, нестабильность лишенной романтизма жизни и ее жестокие ранящие конфликты заставляют художников метаться в поисках выхода, рождают разноголосицу контрастирующих по содержательной наполненности и эмоциональному строю произведений. С одной стороны, здесь, вероятно, сказывается зависимость от рынка и степень приспособленности к нему, с другой – неизвестная нашим художникам до недавнего времени свобода в творчестве.
Можно встретить почти математически выверенные гармонии зарифмованных, ритмически упорядоченных сочетаний цветовых плоскостей городского пейзажа в графике В.Надеина.
«Бытие – есть структура». Эти слова Жильбера Босса, имея отношение к творчеству Надеина, существенно раскрывают содержательную сторону картин Сергея Дергуна. Вариации пластических композиций, наполненных пульсирующим, то быстрым, то замирающим движением взаимосвязанных, бесконечно переплетающихся элементов. Плавные текучие формы, мягкие изгибы линий сочетаются с пронзающей пространство заостренностью, диссонируют с жесткой прозой черных перекрещивающихся линий контуров. Красота сияющих цветовых субстанций в композициях, выразительность декоративно-ритмической организации живописной поверхности позволяют рассматривать каждую работу художника как эстетическую самоценность, предмет в себе.
Философское обобщение, ощущение разумного и живого, балансирующего между добром и злом, на грани между светом и тьмой, радостью и страданием, среди угрожающих жизни опасностей, воплощается в скульптурах Игоря Бурмистенко.
В лирико-символических композициях Н. Овсянниковой прозрачность и легкость акварели объединяется с чистотой карандашной графики, создавая изысканно – утонченный эмоциональный строй.
Наполненные затаенным смыслом многозначные работы С.Галеты часто заключают в себе интригу и взаимодействие смысловых пластов.
Художественная система многозначительных произведений художников группы «Пантеон», включая в себя элементы сюрреализма и гиперреализма, экспрессионизма и символизма, основываются на определенной мировоззренческой и философской программе.

Картины-притчи членов объединения «Планета ЖурМаРин», благодаря экспрессивности и непосредственности выражения, проникновенности интонаций, позволяют за фабулой находить глубокое и разнообразное морально-этическое содержание.
Композиции Ф.Юрицына с их динамикой свободно и прихотливо льющихся цветовых переходов подключают фантазию зрителей в создании построенного на ассоциациях образного ряда.
Сумрачные композиции Киселева создают атмосферу тревоги и тоскливого отчаяния одиночества.
В жизни все так или иначе перемешано и связано между собой. Особенности изобразительного творчества в городе продиктованы противоречивым единством бытия русского человека, соединяющим блуждания в лабиринте и надежду.
Надежда заключается в утверждении красоты и ценности окружающего мира. Прежде всего, Жигулей, «малой родины» тольяттинских художников. Энергия жизни, заявляет о себе в соединяющемся в мажорную гамму многоцветье пейзажей В.Бузина, в работах В.Сабаева. Графика В.Пашко, лирические пейзажи Н.Шумкина расширяют и обогащают тему легендарного Жигулевского края.
Но каким бы привлекательным не было для художников Поволжье с его сказаниями, красотами и живописностью, в их работах представлены и российские, и зарубежные мотивы.
От непосредственной интерпретации пейзажных мотивов художники переходят к изображению разрушений в природе, калечащих красоту и гармоническую цельность мира, к зловещим предвидениям А.Коржа в его напряженных, бьющих болью композициях.
Виды старинной русской архитектуры, монастырские комплексы, древние соборы вбирают в себя многое из того, что было заложено в жанровой живописи и пейзажах Поволжья и России, выражают стремление авторов прикоснуться самим и дать возможность почувствовать зрителям вечную красоту и гармонию национальной русской архитектуры, ее единение и согласие с природой.
Образ России приобретает цельность и законченность в работах В.Филиппова. В его жанровых картинах с элементами пейзажа и натюрморта мы соприкасаемся с обособленным, внутренне наполненным миром, живущим по собственным законам и в своих ритмах.
Тема Руси и православия, преломляясь в личном мировосприятии автора, вплетается в ткань характерного для М.Зыкова натюрморта с распятием и засохшими цветами чертополоха. В течение уже нескольких лет художник развивает тип программного натюрморта, включающего в себя репродукции или слепки с прославленных произведений искусства. Словно сталкивая сегодняшний день с «вечным», он вначале не отрицает внутренней связи современности с духовной культурой человечества. Но позже наделяет персонажей старых мастеров несвойственными им состояниями тоски, горького недоумения, создает ощущение диалога со зрителем и, продолжая приносить к их ногам цветы, подчеркивает их отчужденность и вносит в поклонение эпатаж. В своих портретах, одновременно остросовременных и ретроспективных, художник ищет гармонической ясности и утонченной красоты.

В середине 90-х годов художники Тольятти чаще всего тяготеют к сложным общезначимым темам, к метафорическим решениям, к многозначным поискам в области формальной выразительности.
Декоративно-прикладное искусство представлено работами тольяттинских мастеров, в основном продолжающих традиции русских народных промыслов: резьба по дереву и камню, орнаментально изукрашенные матрешки, миниатюрные росписи на изделиях из папье-маше и дерева, вологодские, елецкие и кировские кружева. Большое распространение в Тольятти получила керамика. Работы В. И З.Прокофьевых – объемно-пространственные композиции, вазы, декоративные тарелки, рельефы демонстрируют творческие поиски художников в области выразительных возможностей керамики. Несколько отдельных работ В.Прокофьева, демонстрирующих пересечение и взаимопроникновение пространств, объединены темой бесконечности и тайны Космоса. З.Прокофьеву занимает личность человека, его «многоликость». Она часто возвращается к этому в керамических композициях и графике.
Росписи по ткани Л.Кондратьевой отличает высокая графическая культура и тонкое цветовое видение. Ее работы декоративны, богато и разнообразно орнаментированы.
Работы по металлу представлены в городе довольно широко. От ювелирных изделий и декоративных украшений в технике скани Н. и Г.Шароновых до кованой декоративной скульптуры, подсвечников и каминных принадлежностей Н.Чекмарева и В.Коршунова.
В нашем промышленном центре жизнь во многом диктуется задачами и потребностями автомобилестроения. То, что мы переживаем и о чем думаем сегодня, в той или иной форме раскрывается в работах тольяттинских художников. От робкой надежды и тонкого лиризма до утверждения прекрасного, от внутреннего несогласия с противоречиями, неправедностью нынешнего существования людей до раздраженного утомления и протестующего крика против его бесчеловечности.

А.Павельева